Окончание рассказа, начатого в посте Номер 21. Конечно, поздновато, однако лучше поздно, чем никогда.
Я остановился. А все–таки, что я ей скажу? Чем объясню то, что должен уйти? Конечно, можно сказать, что я грифон и просто обязан исчезнуть, иначе погибну. Можно все ей объяснить, сказать, что мы больше никогда не увидимся и в довесок превратиться в грифона. Но вряд ли она поймет. Она, возможно, просто не сможет это осознать. Да и не нужно ей всего знать.
Я вошел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Подойдя к двери квартиры, я замер. Меня трясло, ноги почти не слушались, дыхание было частым и отрывистым. С трудом подняв руку, я тихонько постучал в дверь. За ней послышался какой-то шорох, и дверь, щелкнув замком, распахнулась.
- Привет…,- сказал я, улыбнувшись.
В дверном проеме стояла она. Ее лицо сейчас отражало смешанные чувства радости и удивления - так поздно я еще не приходил.
- Можно войти?- поинтересовался я.
Она, спохватившись, кивнула и пропустила меня в прихожую, захлопнув за моей спиной дверь. Я поймал ее взгляд, и мы с полминуты стояли, смотря друг другу в глаза. Внезапно я резко ощутил, как от нее идет волна легкого сомнения и страха. Она УЖЕ догадывалась, зачем я пришел.
Может не стоит ей говорить? Может развернуться и уйти? Сбежать, как побитая собака, от ответственности?
Ведь полюбив ее, а тем более сказать ей об этом взял на себя ответственность за ее судьбу. Что будет с ней, если я сбегу? Просто брошу ее?
- Ты мне не рада? – с по-смешному удивленным видом спросил я.
- Почему?.. спросила она, вновь посмотрев на меня полными растерянности глазами.
Такими же глазами смотрела она на меня в тот вечер, когда я, не думая о последствиях, признался ей в любви. Тогда она долго молчала, не зная что сказать.
Я осторожно обнял ее, почувствовал, как ее сердце бешено колотиться, она явно знала, что я пришел с плохими новостями.
- Пойдем, прогуляемся. - предложил я.
- Зачем? – ровным голосом, словно это ей было не интересно, спросила она.
- Погода сегодня хорошая. – ответил я.
Она тихонько вздохнула, кивнула в знак согласия и начала одеваться. Начинается последняя стадия. У меня всего три часа и душа, которая только начинает жить. Ее душа. И сейчас важнее всего не загубить тот огонек жизни, который горит в ней.
Мы вышли из дома и направились в расположенный по близости парк. Она вцепилась мне в руку, и я чувствовал ее горячую дрожащую ладонь. Мы остановились на узкой тропинке, ведущей к церкви. Небо прикрывали широкие заснеженные ветви елей, но свет звезд все равно проникал сквозь ветки, радужно подмигивая нам.
В темноте я видел только ее силуэт, прижавшийся ко мне. Уткнувшись лицом в мою грудь, она тяжело дышала. Так мы простояли около десяти минут. Мороз уже делал свое черное дело, и мы вдвоем дрожали толи от страха, толи от холода. Но время идет против меня. Нужно что-то делать?
- Мне нужно тебе сказать кое-что. – выдохнул я.
Она напряглась и еще сильнее прижалась ко мне. У меня к горлу подступил комок. На глаза навернулись слезы. Потихоньку я стал ненавидеть себя.
- Я должен уйти… Навсегда – дрожащим голосом пробормотал я.
- Нет… еле слышно проговорила она и заплакала.
Стало невыносимо гадко, хотелось умереть. Ну и где моя хваленая ответственность? Где чувство долга. Я в ответе за нее? А что я делаю сейчас? Я лишаю ее самого святого чувства на Земле, разрушаю ее счастье.
- Прости… кое-как выговорил я.
Внезапно она вырвалась из моих рук и оттолкнула меня.
- Прости? Прости? – срывающимся голосом прокричала она. – Да я ненавижу тебя! Ты как все: предаешь, когда посчитаешь нужным. Ты жалкое ничтожество! Ты никогда не любил меня! Ты... ты…
Она всхлипнула, медленно осела на снег и зарыдала. Я сел рядом и прижал к себе.
- Не трогай меня… - проговорила она, слабо пытаясь вырваться.
Ситуация вышла из под контроля. Я не ожидал, что она так отреагирует на мои слова.
Хотя, я ничего не ожидал. Я просто думал, что делать дальше.
Так мы просидели около получаса. Сидели молча. Я вслушивался в стук ее сердца, который стал более спокойным.
Мысли были спутаны, но подсознание упорно отсчитывало оставшееся время. А может мне остаться? Я проживу здесь месяц, может два, а может год… Но я не оставлю ее.
Брюки промокли от растаявшего снега. Я поднялся и поставил ее на ноги. Она вытерла слезы и вздохнула.
- Если тебе нужно, уходи, - ее глаза, сверкающие от слез и отраженных в них звезд выжидательно смотрели на меня. – Ты волен в своем выборе, и я не буду тебя держать. Я не имею права.
Я опешил. Что это значит? Она хочет меня отпустить? Но почему? Я терялся в догадках. Приблизившись к ней, я попытался взять ее за руку, но она отстранилась.
- Прощай. – твердо сказала она, отвернувшись.
- Я буду помнить тебя вечно. – ответил я.
Она неловко развернулась и быстрой походкой пошла к дому. Я смотрел ее в след, пока она не исчезла во тьме. Осознавая то, что я вижу ее в последний раз, я поборол попытку броситься следом. Все когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это. Она сможет меня простить. Сможет забыть. У нее все еще впереди.
Я посмотрел на небо. Звезды. Мне пора. Мгновенно превратившись, я взмыл в высь. Мой срок на исходе, а звезды не могут ждать.
P.S.
Девушка вошла в подъезд, вытирая рукавом куртки заплаканные глаза. Она дрожала от холода, джинсы были насквозь мокрыми от растаявшего снега. Тихонько всхлипывая, она начала подниматься на свой этаж и по привычке бросила взгляд на свой почтовый ящик. В нем что-то было. Девушке не хотелось открывать его, но любопытство пересилило – письма и газеты так поздно не приносят.
Открыв дрожащими руками ящик, девушка неловкими движениями взяла конверт; он раскрылся, и из него что-то выпало. Девушка посмотрела на пол и увидела небольшое золотистое перо. Наклонившись и взяв его в руки, она ощутила, как по телу разливается неуловимо знакомое тепло, от которого на душе становилось как-то легче. Девушка удивлено улыбнулась и посмотрела в конверт. В нем было что-то еще. Из конверта девушка вытащила лист белоснежной бумаги и развернула его. В нем красивым, четким и очень знакомым почерком было выведено:
«На память о том, кому ты подарила любовь».